Администратор пожал плечами, ответив ни к чему не обязывающим жестом: «Вполне может быть. Сзекр признаёт, что они не могут предъявить вам никаких обвинений. Тем не менее каким-то образом вы умудрились навлечь на себя их подозрения».

«И поэтому, несмотря на то, что у них нет никаких доказательств моей вины, я вынужден терпеть непрерывную откровенную слежку? Разве это соответствует духу договора?»

«Вполне может быть, – повторил администратор, теперь уже явно начинавший терять терпение. – Как вы понимаете, я знаком с положениями договора не хуже вас». Он передал Фарру вторую чашку кофе и при этом бросил на собеседника любопытствующий взгляд: «Допускаю, что вы невиновны… Но, возможно, вы все-таки что-то знаете. Разве вы не общались с кем-то из подозреваемых?»

Фарр отозвался раздраженным жестом: «Меня бросили в камеру. Туда же бросили торда. Я практически с ним не разговаривал».

Администратору это возражение очевидно не показалось убедительным: «Вы должны были сделать что-то, что вызвало беспокойство. Как бы вы ни относились к исзикам, они не заинтересованы в том, чтобы преследовать вас или кого-нибудь другого только потому, что им так приспичило».

Фарр взорвался: «Чьи интересы вы представляете? Мои? Или Сзекра?»

Администратор холодно заметил: «Попытайтесь взглянуть на ситуацию с моей точки зрения. В конце концов не так уж невозможно, что их подозрения не лишены оснований».

«Прежде всего они должны это доказать. И даже в этом случае вы обязаны представлять мои интересы. Для чего еще вы занимаете свою должность?»

Администратор уклонился от ответа: «Мне известно только то, что вы мне рассказали. Я поговорил с комендантом исзиков. Он не высказывает определенных мнений. Возможно, в Сзекре вас рассматривают как простофилю, попавшего в западню, как своего рода посредника или посыльного. Возможно, они ожидают, что вы совершите ошибку или наведете их на кого-то другого, кто совершит ошибку».

«Им придется долго ждать. По сути дела, понес ущерб я, а не исзики».

«В каком смысле?»

«После набега – еще во время набега – меня схватили и бросили в тюрьму. Я уже упоминал об этом. Меня сбросили через полый корень дерева в подземную камеру. При этом я сильно ударился головой – у меня все еще остался болезненный шрам».

Фарр пощупал голову – на месте заживающей царапины наконец начали расти волосы. Становилось очевидно, что администратор не намерен был принимать какие-либо меры. Фарр посмотрел по сторонам: «На этом балконе… надо полагать, наш разговор записывается?»

«Мне нечего скрывать, – чопорно возразил администратор. – Исзики могут подслушивать мои разговоры днем и ночью. Скорее всего, они так и делают, – он поднялся на ноги. – Когда вылетает ваш звездолет?»

«Через два или три дня, в зависимости от того, когда закончится загрузка трюмов».

«Рекомендую вам игнорировать слежку. Не слишком беспокойтесь по этому поводу».

Фарр формально поблагодарил администратора и удалился. Агенты Сзекра уже ждали его – и вежливо поклонились, когда он вышел на улицу. Глубоко вздохнув, Фарр решил покориться обстоятельствам. Так как для него никто ничего не мог или не хотел сделать, зачем было, действительно, раздражаться попусту?

Он вернулся в отель и решил принять душ в прозрачном выросте, соединенном с отведенным ему стручком. Из жиклера, неприятно напоминавшего коровье вымя, брызнул прохладный освежающий сок. Воспользовавшись предоставленной отелем свежей одеждой, Фарр спустился на террасу. Одиночество наскучило ему – он пригляделся к постояльцам, сидевшим за столиками. К тому времени он успел поверхностно познакомиться с несколькими другими приезжими – с супругами Эндервью, странствующими миссионерами; с Джонасом Ральфом и Вилфредом Виллераном – инженерами, возвращавшимися на Землю по окончании строительства Великого Экваториального шоссе на XII планете Капеллы, беседовавшими теперь с группой школьных преподавателей-экскурсантов, только что прибывших на Исзм; с тремя округлыми коммивояжерами-монагами, земного происхождения, но спустя полтораста лет уже изменившихся и сформировавших характерный соматический тип человека под влиянием условий, преобладавших на Монаго, третьей планете звезды 61 созвездия Тельца. Справа от них сидели три нена – высокие, стройные, почти человекообразные существа, проворные, болтливые и ясновидящие; за ними пара землян – насколько понимал Фарр, студентов, а за студентами – группа великоарктурианцев, предков тордов, развившихся через миллион лет на другой планете той же системы. С другой стороны от монагов разговаривали четверо исзиков в красных и лиловых лентах – Фарр затруднялся определить их кастовую принадлежность – а неподалеку от них сидел с бокалом нарциза в руке, всей своей позой выражая сосредоточенную задумчивость, исзик в синих, черных и белых лентах. Фарр изумленно уставился на него. Он не мог быть уверен на сто процентов – все исзики, на его взгляд, походили один на другого – но данный конкретный исзик почти наверняка был не кто иной, как Омон Божд.

Словно почувствовав внимание Фарра, этот исзик повернул голову, вежливо кивнул Фарру, поднялся на ноги и вышел к нему на террасу: «Не могу ли я к вам присоединиться?»

Фарр указал на свободное кресло и сухо заметил: «Не ожидал, что мне посчастливится возобновить наше знакомство так скоро».

Омон Божд ответил одним из тех сдержанных исзикских жестов, значение которых ускользало от понимания Фарра: «Вы не знали о том, что я намеревался посетить Землю?»

«Нет – почему бы я об этом знал?»

«Любопытно!»

Фарр промолчал.

«Наш друг Жде Патасз просил меня передать вам сообщение, – сказал Омон Божд. – Прежде всего он поручил мне отдать вам честь восьмого уровня, чтобы выразить подобающее сожаление по поводу постыдного инцидента, омрачившего последний день вашего пребывания в Тжиере. То, что психическая сила торда оказалась достаточной для подобного подвига – почти невероятное событие с нашей точки зрения. Во-вторых, он рекомендует вам тщательно выбирать тех, с кем вы будете иметь дело на протяжении следующих нескольких месяцев. В-третьих, он поручает меня вашей заботе и вашему гостеприимству на Земле, где меня больше никто не знает».

Фарр задумался: «Откуда Жде Патасз узнал, что я собираюсь вернуться на Землю? Когда я покидал Тжиере, у меня не было такого намерения».

«Я говорил с ним вчера вечером по телекому».

«Понятно, – неохотно уступил Фарр. – Что ж, само собой, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Какой именно район Земли вы хотели бы посетить?»

«Я еще не уточнил свои планы. Хотел бы осмотреть жилища Жде Патасза, выращенные в различных пунктах – несомненно, мне придется много путешествовать».

«Почему мне следует тщательно выбирать тех, с кем я имею дело? Чтó вы имели в виду?»

«Именно это я и хотел сказать. По всей видимости, слухи о набеге тордов достигли Джеспиано и приобрели здесь преувеличенный характер. Кое-какие преступные элементы могли бы заинтересоваться вашей деятельностью по этой причине – но опять же, я позволяю себе слишком далеко идущие выводы». С этими словами Омон Божд поднялся на ноги, поклонился и удалился, оставив Фарра в полном замешательстве.